2012 год провозглашен в Европе годом активной старости и солидарности поколений, и мы тоже стремимся изменить представление о «бесполезной старости, развивая систему образования людей предпенсионного и пенсионного возраста, изучая подобные программы наших коллег по проекту и делимся наработанным опытом.
Считаем необходимым создание сети центров образования для пожилых иммигрантов на базе специальных площадок, оборудованных для этого всеми необходимыми ресурсами.
Одни общественные организации с этой проблемой не справятся. Идея заключается в том, что именно объединение общих усилий общественных организаций, образовательных учреждений и социальных служб могут стать центрами образованиям для пожилых людей. У них для этого есть все необходимые ресурсы. Процесс старения населения Европы идёт неуклонно, поэтому уже сейчас нужно готовиться к тому изменению демографического ландшафта, которое нас ожидает начиная с 2020 года.
– Что в этом направлении делается в Брюсселе?
– Мы проводим самые разнообразные курсы изучения языков и встречи со специалистами – по психологии, по геронтологии, и т. д. Мы рассказывали пожилым людям о том, что с ними происходит – и они слушали! Это важно, поскольку люди не всегда понимают, что с ними происходит – пытаются держать тот же жизненный темп, что и ранее, притом что здоровье уже не то.
– Какие ещё существуют проекты, направленные на решение проблем пожилых людей?
– В иммиграции очень важно помогать пожилому человеку ориентироваться в новом для него пространстве. А ведь существует еще одно измерение, совершенно не понятное пожилым людям - Интернет. Однако пользоваться предоставляемыми онлайн-услугами могут в основном молодые, умеющие работать в Интернете. Пожилые же люди опять вне системы. Поэтому для них нужно открывать курсы компьютерной грамотности. Нужно учить их пользоваться социальными сетями, блогами. Вообще, Интернет даёт колоссальные возможности пожилому человеку. Уже создано огромное количество интернет-ресурсов для пожилых людей, правда, на языках тех стран, где живут наши иммигранты, а вот для них - это тайна за семью печатями. Да, когда состарится среднее поколение иммигрантов, те, кому сейчас сорок и кто уже умеет пользоваться Интернетом, для них это не будет проблемой. А для тех, кому сейчас 25–30, Интернет будет уже совершенно знакомой средой, и для них можно будет делать акцент на работе в этом пространстве.
– Изучали ли вы европейский опыт, и насколько там эти проблемы действительно решаются?
В Европе на базе университетов существуют специальные факультеты, где пожилые люди могут получить образование, в Швеции создана сеть народных школ. Там работа с пожилыми людьми во многом заключается в организации их досуга. Предположим, стеклодув выходит на пенсию и решает научиться ткать ковры – там ему эта возможность предоставляется. Но для иммигрантов этот опыт не применим, поскольку у нас другая ментальность и другой опыт. Организация досуга, конечно, необходима, однако, помимо таких программ, нам необходимо предлагать возможности продолжения – хотя бы частичного – трудовой деятельности. Поэтому такую важность приобретает и вопрос о создании системы образования для пожилых людей.
Наш совместный проект позволяет поделиться накопленным опытом, есть отдельные хорошие центры, однако единой системы пока нет. Все эти центры раздробленны, их работа не скоординирована. Главная задача таких центров – не переквалификация, а адаптация пожилых людей, а это во многом вопрос коммуникации.
Мне представляется, что главная задача нашего проекта состоит, прежде всего, в том, чтобы поставить этот вопрос перед европейскими институциями, рассмотреть всесторонне опыт решения проблем и созадать систему помощи пожилым людям найти возможность достойного продолжения жизни в новом обществе.
Один из вариантов инновационной гуманитарной политики – привлечение для работы с детьми волонтёров, в том числе старшего поколения, пенсионеров.
Нужно признать, что задача это нелегкая, так как нынешнее старшее поколение иммигрантов, те, кому за 60, в большинстве своём не желает подобной работы. Они обижены, разочарованы, считают, что их должно полностью обеспечить государство, а учиться ничему не хотят. Мы предлагали им волонтёрскую работу, но, к сожалению, соглашаются единицы. У нас всё время возникало ощущение, что мы им навязываемся. Более адекватны в этом отношении люди 50–60 лет и моложе.
Таким образом,наше исследование, рассчитано, скорее, на будущее. Нужно начинать работать с людьми ещё в предпенсионном возрасте, чтобы они уже тогда начинали задумываться, что они будут делать потом. Новое представление о старости начнётся с поколения, которому сейчас 50-60, а в 90-е годы было около 40–50-ти.